Таким образом, если в войне на земле произошел перелом и Вермахт мог ещё огрызаться, но практически без шансов на победу, то в воздухе всё ещё происходила почти равная борьба. Зимой 1943/44 гг. плохая погода и частые оттепели в известном смысле законсервировали ситуацию. В советских ВВС было больше самолётов, но недостаточно пилотов, подготовленных для ведения боевых действий в сложных метеоусловиях. Немецкие ВВС располагали опытными лётчиками, но уступали по количеству истребителей. Кроме того, погода постоянно путала и их планы. Таким образом, сражение за Правобережную Украину фактически превратилось в «битву штурмовиков», а истребители оказались на вторых ролях. Причем решающую роль в столкновениях стала играть индивидуальная подготовка и тактика действий мелких групп истребителей. Кроме того, обеим сторонам пришлось вести преимущественно пилотажные поединки в условиях, когда низкая облачность ограничивала применение вертикального маневра. И здесь выяснилось, что немецкий лётчик-истребитель не имеет практически никаких преимуществ перед советским. Затяжные воздушные бои проходили с переменным успехом, но с небольшим перевесом в пользу советских истребителей, которые сбивали в среднем в 1,4-1,5 раза больше чем немцы. Правда, страдала больше штурмовая и бомбардировочная авиация Люфтваффе.
К этому времени «охота» уже укоренилась в сознании немецких истребителей как некий эталон боевых действий. Поэтому и воздушные бои они вели примерно по тем же принципам – могли покинуть пространство над своими войсками, бросить прикрываемые ударные самолёты, позволить советским штурмовикам бомбить свои войска, дожидаясь момента, когда они станут уходить от линии фронта, чтобы атаковать растянувшийся строй. Причина была проста – такой ценой немецкие лётчики-истребители избегали лишних потерь. То, что при этом страдали собственные войска и ударная авиация, их интересовало в самую последнюю очередь. Не зря именно в этот период Ганс-Ульрих Рудель считал немецких истребителей чем-то почти бесполезным.
Характерным примером может служить бой 9/JG 52 против шестёрки Ла-5 лейтенанта Кононенко из 297-го ИАП, состоявшийся 1.02.1944 г. около 10.00 в районе Корсунь-Шевченковского. «Лавочкины» прикрывали 9 Пе-2, атаковавших лес западнее городка Товмач. В районе цели истребителей противника не было, зато к линии фронта летела группа Ju-87. Пилоты Ла-5 атаковали «юнкерсов», заставили тех прервать полёт к цели, но сбить с первой атаки никого не смогли. Тем временем «пешки» атаковали цель и видимо небезуспешно, поскольку немцы тут же вызвали на подмогу истребительный патруль. «Петляковы» к этому времени уже уходили от цели, атаковать их было уже поздно и логичнее всего было бы кинуться на выручку «юнкерсам». Однако это означало бы стычку с Ла-5. Пе-2 казались более лёгкой добычей и поэтому ведущий немецкой группы выбрал именно их. Однако логика советских истребителей была иной. Кононенко, не раздумывая, бросил «лапотников» и повел группу на выручку бомбардировщикам. В примерно 15-минутном бою немцы не добились успеха, хотя и претендовали после боя на 5 сбитых Ла-5. Советские же истребители -– Кононенко с ведомым,-- заявили об уничтоженном Ме-109, падение которого было подтверждено наземными войсками. Ни истребители ни бомбардировщики потерь не имели.
Всего же под Корсунь-Шевченковским немцы потеряли до 100 самолётов сбитыми и до 80 тяжело повреждёнными, в том числе не менее 15 Ме-109 и 28 FW-190. Не менее 2-х Ме-109 потеряли пилоты 102-го венгерского дивизиона. В ответ немецкие и венгерские истребители вместе с зенитчиками уничтожили 53 самолёта 2-й ВА и 34 самолёта 5-й ВА, в том числе 36 истребителей. Поддерживавший 2-ю ВА 9-й ИАК ПВО потерял 4 Ла-5 сбитыми и повреждёнными.
Немецкие пилоты безусловно не допускали и тени мысли о том, что русские могут их в чём-то превосходить, однако не могли не заметить усиления сопротивления со стороны противника. Поэтому с конца 1943 г. начались поиски новых тактических приёмов, позволивших бы нейтрализовать советскую «этажерку». Выход был найден достаточно быстро. Ведущие пилоты JG 52 разработали довольно простой, но эффективный вариант. Для того чтобы прикрывающая группа не успела среагировать на атаку «охотника» необходимо увеличить скорость. Дополнительную скорость могла дать высота, тем более, что в этом случае «охотники» оказывались выше не только прикрывающей, но и резервной группы или пары. А это в свою очередь давало дополнительные преимущества. Опробовать новую тактику пилотам III/JG 52 удалось 25-27 февраля 1944 г. в районе Кировограда.
С 25 февраля несколько улучшилась погода и немцы взялись за дело. Сборная группа численностью в 8-10 Ме-109 заняла эшелон 5500-6000 м. Ведущими пар были командир группы гауптман Г.Ралль, командиры штаффелей оберлейтенант В.Крупински, лейтенанты Ф.Облезер и Э.Хартманн, командир звена 9/JG 52 фельдфебель Г.Бачник. Совместно с асами 52-й эскадры действовали пилоты 12/JG 54, базировавшейся в тот период в Умани вместе с пилотами 52-й эскадры и венгерскими истребителями. Пилоты «фокке-вульфов» взяли на себя блокировку кировоградского аэродрома. Первый день патрулирования не принёс результатов. Однако 26.02 немцам удалось добиться серьёзных успехов. Первая стычка состоялась около 9.00. Противниками немцев были «Аэрокобры» 7-го ИАК, прикрывавшие корректировщиков артиллерийского огня над Компаниевкой и Ингуло-Каменкой. В первом бою ни один из советских истребителей сбит не был, хотя Хартманн атаковал и отснял на память 2 Р-39.
Следующая стычка состоялась в около 12.00. В районе в этот момент находились 14 Р-39 438-го ИАП 205-й ИАД. Звенья старшего лейтенанта Рыбакова и старшего лейтенанта Медведева, заняв эшелон 1500 м, прикрывали по корректировщику, звено старшего лейтенанта Семыкина прикрывало их, находясь на 300-400 м выше, пара капитана А.Л.Кожевникова дежурила на 1000 м выше в качестве «свободных охотников». Первой подверглась атаке четвёрка Рыбакова. Хартманн неожиданной атакой со стороны солнца сбил самолёт ведущего группы. Его ведомый вышел из боя, а ведущий второй пары старший лейтенант Н.Зинченко не заметил того, что произошло. Хартманн с ведомым ушли вверх, а затем атаковали и пару Зинченко. На одном заходе немецкий пилот сумел сбить сперва самолёт ведомого – лейтенанта Мамина, а затем и самого Зинченко. Атака была настолько стремительной, что Зинченко так и не успел заметить потери ведомого. Мамин спася с парашютом, а Зинченко был ранен, не смог раскрыть парашют и разбился при падении. Разделавшись с одним звеном, Хартманн взялся за другое. Совместно с парой Облезера он атаковал прикрывающее звено. С первой же атаки был сбит самолёт младшего лейтенанта Водолажского, который спася с парашютом. Затем Хартманн атаковал самолёт лейтенанта Кострикова, однако лейтенант Олейников контратаковал немца и не дал ему сбить коллегу. Хартманн сам оказался под огнём, но Облезер подстраховал его, сбив самолёт Олейникова. Одновременно пара Крупински сцепилась с парой Кожевникова на высоте 3500 м. Советский и немецкий асы остались невредимы, но в бою Крупински повредил «кобру» ведомого – младшего лейтенанта Матузко и Кожевников вышел из боя, прикрывая напарника. Советские пилоты запросили помощь и вскоре с Кировоградского аэродрома поднялась шестёрка Р-39 69-го гв.ИАП 304-й ИАД старшего лейтенанта Беляева, которые тут же попали под удар FW-190 12/JG 54. С первой же атаки «фоккеры» подбили самолёт ведущего, который ушел на аэродром. Затем были повреждёны и пошли на вынужденную самолёты лейтенантов Васильева и Шикунова. Оставшиеся советские пилоты не вышли из боя и сумели отстоять корректировщики Ил-2, хотя один из них и был атакован парой Г.Ралля.
Следующая стычка состоялась около 14.00, но советские пилоты были осмотрительнее и обошлись без потерь, хотя Э.Хартманн обстрелял 3 самолёта, а Г.Бачник претендовал на 1 победу. Таким образом лишь за 1 бой пилоты Ме-109 сбили 5 и повредили 1 советский истребитель. Ещё 3 самолёта повредили «фокке-вульфы». На следующий день блокировщики FW-190 сбили ещё 1 «кобру» над Кировоградом, несмотря на принятые советским командованием меры. Следует правда отметить, что немецкие пилоты и здесь оказались верны себе. Они претендовали на 16 побед, в том числе Э.Хартманн – на 10, Крупински -- на 2, Ралль – на 2, Облезер – на 1 и Бачник – на 1. Однако торжество немецких пилотов длилось недолго. В начале марта погода основательно испортилась и возможностей для применения новой тактики не предоставлялось до мая 1944 г.
Значительных успехов зимой 1943/1944 г. немецкие истребители добились в борьбе с транспортными самолётами советских войск. Для снабжения войск, наступавших в условиях непролазной грязи, советское командование активно использовало самолёты У-2. Конвои У-2, часто летавших даже без штурмана в задней кабине, были излюбленной целью Ме-109 и FW-190. Достаточно было пары немецких истребителей, чтобы вся операция оказалась на грани срыва. 16.02 в районе Корсунь-Шевченковского пилоты 326-й НБАД 2-й ВА совершали обычные рейсы, перевозя боеприпасы для советских войск в район Старой Буды. Погода была ограниченно лётной высота облачности не превышала 100 м, однако в районе Недвина нижний край облаков поднялся до 300 м. Этим воспользовались «охотники» 54-й и 51-й эскадр. С утра У-2 были перехвачены парой «фоккеров» фельдфебеля Д.Юнга, который вместе с напарником сбил 3 и повредил 4 У-2, ещё 4 самолёта были разбиты, когда пилоты У-2 пошли на посадку, спасаясь от немецких истребителей. Около 12.00 на том же маршруте У-2 перехватила пара разведчиков Me-109 лейтенанта Кольхагена из NAGr 4, которая сбила ещё 3 самолёта. Тем не менее, в 15.30 командование дивизии послало по тому же маршруту ещё 12 самолётов. В том же районе они вновь были перехвачены, теперь уже парой Ме-109 унтерофицера Г.Бартоша из IV/JG 51, который также сбил 3 самолёта. Таким образом всего за 1 день дивизия потеряла 17 самолётов и 19 членов экипажей. Среди 6 погибших и пропавших без вести был и замкомандира дивизии подполковник Крепешков.
В марте 1944 г. «стодевятые» I/JG 52, сбив несколько У-2, оставили без снабжения гвардейскую мотострелковую бригаду полковника Завьялова в боях за Березнеговатое и Снигирёвку. Правда попытки прервать снабжение действующей рядом конно-механизированной группы генерала И.Плиева закончились для немецкой авиагруппы плачевно – за март 1944 г. I/JG 52 потеряла 28 самолётов. К счастью большинство пилотов уцелели, однако раскисшая почва и быстрое наступление советских войск не позволили эвакуировать севшие на вынужденную истребители и единственное, что оставалось командиру группы гауптману Й.Визе, так это списать 22 недостаточно разрушенных истребителя в небоевые потери. В боях в районе Николаева немцы потеряли и 2х опытных пилотов – Ганса Даммерса и Адальберта Зоммера. Обстоятельства гибели последнего ясны не до конца. Он был сбит 14.03. Как раз в этот день Амет-Ханом Султаном в показательном поединке над аэродромом был сбит и попал в плен немецкий гауптман, имевший на счету около 50 побед, что вполне соответствует званию и количеству побед А.Зоммера (53 победы). Если эта история не пропагандистский трюк, то судьба немецкого аса нуждается в уточнении.
Весна 1944 г. принесла Вермахту новые поражения. Советские войска вышли к Карпатам и к границам Румынии, пытались прорвать по направлению к Бресту, очистили от немцев Ленинградскую область и приблизились к границам Прибалтики. Правда Люфтваффе в мартовских боях действовало в достаточно благоприятной обстановке. Советские истребители постоянно отставали от своих войск и немецкие штурмовики и бомбардировщики получили возможность действовать практически без истребительного прикрытия. Единственным неудобством было то, что Люфтваффе приходилось часто менять аэродромы, спасаясь от стремительного наступления советских войск. Однако наступление не может длиться вечно, рано или поздно обязательно наступает период, когда силы наступающей стороны иссякают и приходиться останавливаться.
На 25.03.1944 на советско-германском фронте Ме-109 были вооружены IV/JG 54, Sonderkdo./JG 54, II/JG5, входившие в состав 1 Воздушного флота, базировавшегося в Прибалтике ( всего 45 Ме-109);
II/JG 52, I/JG 52, III./JG 52, 12./JG 54, румынские 49 Esc. и IX Gr.Vin, венгерский 101/2 дивизион из состава 4-го Воздушного флота (Украина, Молдавия и Крым) -- 99 истребителей;
St./JG 5, III/JG 5 с 30 Ме-109 в Заполярье;
St./JG 51, I, III IV/ JG 51 в составе 6-го Воздушного флота в Белоруссии – 101 Ме-109.
Вместе с «Фокке-фульфами –190» JG 54 и JG 5, а также штурмовых эскадр число одномоторных истребителей и истребителей-бомбардировщиков на Восточном фронте не превышало 400. Против них с советской стороны действовало не менее 2000 фронтовых истребителей, не считая многочисленную истребительную авиацию ПВО. Форсировав реки Днестр, Прут и Сирет советские войска захватили плацдармы на их южных берегах. С начала апреля начались настойчивые попытки 2-го Украинского фронта прорваться к Кишинёву и дальше на территорию Румынии. Однако весенний паводок нарушил снабжение и удачно начавшееся наступление было отложено до конца апреля. Возобновить наступление советским войскам удалось лишь 25-26.04, но противник к этому времени успел укрепить оборону. Атаки советских войск были отбиты. Последняя попытка прорыва состоялась 6.05.1944, после чего стало очевидно, что необходимо переходить к обороне.
Несмотря на затухание советского наступления, борьба в воздухе не прекращалась. К 16 апреля на аэродромы северной Румынии перебазировались I и II/JG 52, здесь же обосновались «фокке-вульфы» 10-й штурмовой эскадры. 20 апреля к ним присоединились «мессершмитты» IV/JG 54, а 11.05 после потери Крыма – и III/JG 52, которой теперь командовал майор В. Батц. Советские же истребители в этот период оказались в достаточно сложном положении. Хотя большинство авиаполков подтянулись к линии фронта, ближайшая база снабжения их находилась в Вапнярке – за 160 км от аэродромов. Полевые площадки не вмещали всех самолётов и части сил 7-го ИАК приходилось летать 150 км до линии фронта. В мае почва подсохла, однако автотранспорта всё равно не хватало и снабжение штурмовиков и истребителей было возложено на У-2 312-й НБАД. Вдоль долины реки Реут, где находилось большинство аэродромов постоянно шныряли немецкие «охотники» и один только 930-й НБАП потерял в транспортных операциях 7 опытных пилотов. У Люфтваффе появились шансы вновь перехватить инициативу и завоевать господство в воздухе в преддверии немецкого наступления, которое имело целью ликвидировать советские плацдармы на рр. Сирет и Жижия.
Однако командование 5-й ВА, получив сведения об усилении 1-го немецкого авиакорпуса, решило упредить противника. В 4.30 29.05.1944 штурмовики 2-го ШАК под прикрытием Ла-5 4-го ИАК должны были атаковать аэроузел Роман, а штурмовики и истребители 1-го ШАК в 5.15 должны были обрушиться на аэродром Хуши. Истребители 7-го ИАК обеспечивали блокирование полевых аэродромов немецкой авиации. Однако выполнить всё как было спланировано советские пилоты не смогли. Благодаря хорошей работе службы оповещения и связи немецкие самолёты сумели выйти из-под удара. В ударе приняло участие меньше самолётов чем планировалось, не все группы штурмовиков нашли цель, на подходе к цели группы были перехвачены немецкими истребителями. В воздушных боях разгоревшихся над аэродромами немцам удалось сбить 3 Ил-2 231-й ШАД, до десятка истребителей и штурмовиков 1-го ШАК совершили вынужденные посадки на своей территории. Результатом удара стали 3 уничтоженных, 2 повреждённых немецких самолёта и сгоревшее бензохранилище. Советской авиации не удалось сколько-нибудь серьёзно ослабить I Авиакорпус Люфтваффе и на следующий день немецкое наступление началось.
С утра 30.05 над полем боя разгорелись ожесточённые воздушные бои. Основой немецкой тактики было активное взаимодействие между немецкими истребителями и штурмовиками. FW-190 штурмовых эскадр занимали нижний эшелон, активно атакуя наземные цели, а в случае необходимости – советские штурмовики Ил-2. Ме-109 52-й эскадры контролировали пространство над полем боя, располагаясь в 2-3 яруса вплоть до высоты 6000 м. Верхний эшелон занимали асы 52-й эскадры – Баркхорн, Хартманн, Облезер, Батц, Липферт, Вольфрум и др. В то время, как штурмовики занимались советской ударной авиацией, а их коллеги-истребители связывали боем советских истребителей, ведущие эксперты стремительными атаками уничтожали отдельные советские самолёты и уходили вверх высматривать новые жертвы. Советские пилоты уже подзабыли уроки 26.02 и оказались неготовы к тому, что казавшаяся надёжной «этажерка» не оправдает себя. В первые два дня сражения немецкие истребители и штурмовики заявили об уничтожении 145 советских самолётов в то время как немецкие потери составили 23 машины. Лидерами двух первых дней сражения стали пилот I/JG 52 лейтенант В.Вольфрум, одержавший 30.05 11 побед, и командир III/JG 52 гауптман В.Батц, который сбил 15 советских самолётов 31.05. Реально 5-я ВА потеряла 70 боевых машин, однако эти потери также достаточно велики для 1944 г.
Поражение в боях терпели не только средние советские пилоты, но и такие опытные ведущие как Герои Советского Союза капитаны Г.Речкалов, А.Клубов, Н.Гулаев. 31.05 в 9.40 две группы 16-го гвардейского авиаполка вылетели в район ж.-д. станции Ларга. Ударную группу в 8 Р-39 возглавлял А.Ф.Клубов, прикрывающее звено из 6 Р-39 – Г.А.Речкалов. В конце патрулирования советские истребители были наведены на 27 Ju-87. Группа Клубова атаковала на догоне «лапотников». Однако в этот момент Речкалов допустил ошибку. Вместо того чтобы прикрывать восьмёрку Клубова он повёл свою группу в атаку на немецкие пикировщики. И Клубов и Речкалов удачно атаковали бомбардировщики. Клубов сбил 2, Речкалов –1, Карпов—1 и Чистов -- 1. Однако в район уже подтягивались немецкие истребители и штурмовики. Первыми вступили в бой пилоты II./SG 2, атаковавшие группу Клубова. Несколько минут спустя «кобры» Речкалова были атакованы Ме-109 III/JG 52 во главе с командиром группы гауптманом В.Батцем. В течении 7 минут Батц зафиксировал попадания в 3 Р-39.На помощь покрышкинцам командир 7-го ИАК генерал Утин перенацелил группу капитана Ефимова из 69-го гв.ИАП. Однако пилоты 304-й ИАД тут же были атакованы 3/JG 52. Унтерофицер А.Реш с ходу сбил Р-39. Около 11.30-11.40 советские истребители понесли новые потери. 1 Р-39 был сбит В.Батцем, ещё 1- Антоном Решем, 1 – лейтенантом Р.Вальтером из 3/JG 52. К этому моменту напряжённый бой основательно опустошил баки «Аэрокобр» и советские пилоты парами и одиночными самолётами стали выходить из боя. Результат боя был тяжелым для советской стороны. Из 14 истребителей 16-го гв.ИАП на аэродром вернулись только 7. Пара Табаченко-Чертов села на соседнем аэродроме. Оба истребителя получили по несколько пулевых пробоин. Был сбит Ме-109 и погиб Николай Чистов, увлёкшийся атакой «юнкерса». Ведомый Клубова Николай Карпов был сбит FW-190, выбросился на парашюте из горящей машины и разбился при падении. Совершил вынужденную посадку мл. лейтенант И.Руденко. Младшие лейтенанты Петухов и Барышев на горящих самолётах тянули к линии фронта, однако истребитель Петухова взорвался в воздухе, а Барышеву пришлось прыгать с парашютом над вражеской территорией, где он попал в плен.
Однако это был уже не 1941 год. Советские командиры достаточно быстро среагировали на германский вызов. Уже 1 июня в действия советских истребителей были внесены изменения. Состояли они в том, что наряд истребителей был увеличен с 4-8 до 12-16 машин. Над «этажерками», кроме того, был добавлен ещё и 4-й ярус – пара охотников на высоте до 6000 м, которая должна была не дать немецким асам атаковать сверху. Благодаря численному преимуществу вскоре всё пространство над советскими войсками оказалось «забито» «аэрокобрами» и немецкие асы, пытавшиеся по привычке занять удобный для начала атаки эшелон, сами оказывались под атакой. Не следует сбрасывать со счетов и высокий уровень подготовки советских пилотов. В результате в последующие дни среднесуточные потери советской авиации сократились до 7-9 машин (с 1 по 8 июня было потеряно 65 самолётов). 1-го и 2-го июня немецкие истребители заявили лишь по 20 подтверждённых побед. 3.06 было представлены и утверждены 32 заявки на победы, 4.06 – 45, 5.06 – 36. Однако дальше количество побед резко уменьшилось. 6.06.1944 было заявлено лишь о 5 победах – Э.Хартманн сбил 2 Ла-5 и 3 «кобры». 7.06 JG 52 претендовала лишь на 1 победу и пилоты 1/NAGr 14 – ещё на 1. И только 8.06, в день, когда советские войска нанесли контрудар и вернули себе исходные позиции, количество сбитых вновь выросло до 17 (по немецким данным). Немецкие безвозвратные потери в боях 1-6.06 составили 78 боевых самолётов. В общей сложности было заявлено о 322 сбитых советских самолётах. В том числе 246 на счету JG 52, об 11 сбитых заявили пилоты NAGr 14, 65 сбитых записали себе в актив пилоты SG 2 и SG 10. Румыны признали потерю в боях 15 самолётов и 46 членов экипажей. При этом было заявлено об уничтожении 78 советских самолётов достоверно и 20 вероятно. Таким образом общее количество заявок на победы в сражении превысило 400 при 135 реально уничтоженных советских самолётах. Действия пилотов Люфтваффе и Румынских ВВС были признаны вполне успешными, хотя немецкие пилоты не смогли воспрепятствовать ударам по своим войскам и немецкое наступление захлебнулось. После июньского сражения под Яссами большинство истребительных подразделений Люфтваффе были переброшены на другие участки советско-германского фронта.
26.06 «стодевятыми» на востоке были полностью вооружены : III/ JG 5 в Заполярье (24 Me-109), 1/ NAGr 5 в Финляндии (4 Me-109), 2/NAGr 5 и 12/NAGr 12 (24 Ме-109 в 2х штаффелях), I и III/JG 51 в Белоруссии (всего 66 самолётов), St., 1. и 2./NAGr 2 в Южной Польше (29 Ме-109), 2/NAGr 11 (10 Ме-109), St., 1. и 2./NAGr 14(30 Ме109) , JG 52 в Румынии (54 Ме-109), 102/1 Ung.Jgd.St. и 102/1 Ung.NASt. (по 8 самолётов), IX Rum. JGr. (23 истребителя). Кроме того вместе с самолётами других типов Ме-109 использовали на различных участках фронта разведывательные 1(F.)/124, 1(F.)/21, I/NAGr 5, 12./NAGr 3, 2. и 3./NAGr 4, St./NAGr 1, St./JG 51, 7/NAGr 32.
Сражение в Молдавии завершило перелом в воздушной войне на Востоке. Теперь уже и самые передовые тактические приёмы не могли вернуть Люфтваффе утраченную инициативу. Во-первых: численное превосходство советских ВВС стало чересчур внушительным. Во-вторых: качественно советские пилоты и командиры ни в чём не уступали пилотам Люфтваффе и любой немецкой тактике немедленно противопоставляли свою контртактику, нейтрализовавшую все усилия немецких истребителей. Не изменило положение и появление новых вариантов Ме-109 – G6/AS, G10 и G14. Самолёты совершенствовались явно с оглядкой на Западный фронт с его скоростными высотными поединками. Поэтому и наиболее впечатляюще улучшились именно высотные характеристики немецких машин. Маневренность на малой высоте оставалась на прежнем уровне – вираж выполнялся за 22-23 сек. Скорость у земли на номинальной мощности двигателя также оставалась в пределах 530-550 км/час и была вполне соизмерима со скоростями новейших советских истребителей Ла-7 и Як-3. Различные же варианты форсирования двигателя типа системы MW-50 годились лишь для того, чтобы поскорее ударить и удрать с поля боя. Снижение общего уровня подготовки немецких лётчиков-истребителей привело к отрыву немецких асов от остальных пилотов. Они, как и прежде, активно пополняли свои боевой счёт, занимаясь «свободной охотой», основная же тяжесть воздушных боёв легла на истребителей-недоучек с 50 часами налёта, или бывших бомбардировщиков, которым их старые навыки не столько помогали, сколько мешали. Люфтваффе оказались в состоянии кризиса и этот кризис не миновал Ме-109. Резервы совершенствования конструкции были близки к исчерпанию. Самолёт постепенно эволюционировал от нормального истребителя с превосходно сбалансированными характеристиками к перехватчику с явно «переразвитыми» скоростными данными.
1945. Серьёзно мешала немецким конструкторам война на два фронта. Для противодействия американским истребителям Ме-109 недоставало высотности и скорости. Однако и на Востоке Ме-109 ничем кроме максимальной скорости не превосходил советские истребители. Характерно, что появлении Ме-109К4 практически не было замечено советскими пилотами – эта модификация ничем не отличалась от прежних по поведению в воздушном бою, а на форсаже от советских самолётов легко уходили и более ранние «мессершмитты». Нет сомнения: окажись Люфтваффе один на один с любой из сторон, немецкие конструкторы тут же приспособили двигатели и самолёты под конкретные условия борьбы в воздухе. Однако теперь на это у них не было ни возможности, ни времени.
Ме-109К4 тем не менее успели поучаствовать в боях и на Востоке. В составе IV/JG 51, действовавшей с аэродромов Восточной Пруссии, в I/JG 52 и II/JG 52 в южной Польше и Чехословакии применялось некоторое количество Mе-109К. 10 апреля 1945 г. над Вроцлавом был сбит самолёт командира 10/JG 52 оберлейтенанта Отто Клеменса. Ме-109К был также последним типом истребителя Мессершмитта, на котором летали Э.Хартманн и Г.Граф. Эвакуацию немецких войск из Курляндии транспортными самолётами прикрывали Ме-109К из состава III/JG 3. В последние дни войны над территорией Чехословакии действовали пилоты JG 77, Ме-109К которой базировались на аэродроме в Бенешове. Пилоты "Herz-As” патрулировали над линией фронта, перехватывали советских истребителей и штурмовиков, сопровождали на боевые задания штурмовики FW-190F. 7 марта 1945 г. в воздушном бою погиб командир эскадры оберстлейтенант Эрих Лёйе. В апреле 1945 г. пилоты JG 77 базировались на чешских аэродромах вместе с пилотами 52-й эскадры истребителей. В марте 1945 г. в Словакии и Венгрии действовали I/JG 53 и III/JG 77, перевооруженные на Ме-109К. В мае на чешские аэродромы сели истребители, воевавшие до этого на западном фронте, в том числе III/JG 27.
Под знаком всё яснее обозначившегося кризиса прошёл последний год борьбы на Восточном фронте. Советские ВВС всё более росли количественно. Правда, из-за этого несколько снизился качественный уровень. В полках становилось всё больше молодых пилотов. Некоторые из них не только не имели побед, но даже и встреч с противником. Для немецких «свободных охотников» это был лишний шанс на пометку в лётной книжке, но не более того. С боями Люфтваффе уступило Румынию, Югославию, Польшу. Воздушные бои постепенно перемещались в небо Германии, Венгрии, Восточной Пруссии. 10 января 1945 г. на советско-германском фронте оставались II/JG 51 с 26 исправными Ме-109, II/JG 52 (30 исправных Ме-109), I/JG 53 (18 исправных Ме-109), ещё 7 самолётов этого типа находились в строю в 12-й группе ближней разведки. Последними сражениями «стодевятого» на Востоке стали бои за столицу Венгрии Будапешт, операция на озере Балатон, оборона Австрии и Чехословакии.
На 7 апреля 1945 г. на Восточном фронте «мессершмиттами» были вооружены: II/JG 51 (7 самолётов в наличии/5 исправных), II/JG 52 (43/29), I/JG 53 (27/27) из состава 4-го Воздушного флота (Австрия-Чехословакия); II и III/JG 3 (98/95), III/JG 6(21/17), St., I и III/JG 52 (80/74), St., I, II, III/JG 77(101/82), II и IV(Einsatz)/JG 1 (109/97) в составе 6-го Воздушного флота (Германия); I и III/JG 51(33/15) в составе командования «Восточная Пруссия». Фактически дальнейшее сопротивление было бессмысленным. Характерно, что в Берлинской операции советским истребителям хватило всего 5 дней для завоевания полного господства в воздухе. При этом 6-й Воздушный флот даже не пытался перехватывать инициативу или как-то упреждать события. Асы «мессершмиттов» по-прежнему охотились над линией фронта, пополняя боевые счета, однако даже самые успешные их действия были не более чем «комариными укусами» для советских ВВС. В последние дни войны немецкие пилоты больше думали о том, как сдаться в плен более лояльным американцам, да ещё «под шумок» дописывали в свои личные списки последние, большей частью неподтверждённые, победы. Дни их славы, казалось, заканчивались навсегда…