С 1943 г. ситуация на Востоке ещё более осложняется для немецкой истребительной авиации. Тяжёлые потери пилотов и самолётов заставили советских командиров и пилотов активнее искать новые тактические приёмы, которые позволяли бы успешно драться против немецких истребителей. Особенно досаждали советским пилотам атаки немецких охотников. Поэтому в основном тактический поиск вёлся с целью нейтрализовать именно их. Так родилась знаменитая «этажерка» -- боевой порядок, в котором самолёты разделены на звенья и пары, которые выполняют разные задачи, но в случае необходимости могут поддержать друг друга. Обычно нижнее звено называли ударным. В его задачу входила прежде всего атака немецких бомбардировщиков. На случай если бомбардировщики и штурмовики будут прикрыты истребителями или вызовут подкрепление выделялось второе звено -- прикрывающее. И на случай появления немецких «охотников» или дополнительных сил истребителей над двумя этажами строился третий. Пара или звено истребителей занимали эшелон на 700-1000 м выше прикрывающего звена и в случае необходимости контратаковали немецких истребителей.
Обычно появление «этажерки» связывают с именем капитана А.Покрышкина и воздушными сражениями на Кубани. Однако известно, что ещё в мае-июне 1942 подобный боевой порядок применяли «Харрикейны» 485-го ИАП майора Г.Зимина в боях под Демьянском и Ржевом. Эффект был неплохой – летая на «английских гробах» пилоты дивизии сумели внушить уважение истребителям 54-й и 51-й эскадр, сбив нескольких асов и немало рядовых пилотов. Даже Ме-109G намного осторожнее стали вступать в бой с эшелонированными по высоте «харрикейнами». С другой стороны успех «этажерки» на Кубани был не так уж и велик. Этот строй применяли в основном коллеги Покрышкина по дивизии. Пилоты же остальных частей лишь с завистью наблюдали за действиями «кобр» и мечтать не могли о подобных новшествах. Иногда мешала и собственная инерция мышления. Так пилоты 205-й ИАД в основном признали преимущества нового боевого порядка лишь в конце 1943 г. Ещё и в Курском сражении большинство командиров выстраивали самолёты ведомых по старинке, хотя уже и распределяли функции между ними.
Люфтваффе же в этот период находились на пике своей силы. Имена Графа, Ралля, Визе, Баркхорна, Новотны, Р.Мюллера стали для немецкой пропаганды символом незыблемого превосходства немецкого оружия и интеллекта над варварством большевизированных славян. В каждой эскадре имелись звенья и штаффеля, которые соревновались между собой в скорости пополнения боевых счетов, в настоящим охотничьим азартом следя друг за другом. Начал своё стремительное восхождение к вершинам славы Э.Хартманн. Именно в 1943 г. на Восточном фронте пребывало наибольшее количество результативных пилотов, а уровень среднего немецкого истребителя был высок как никогда. И вели подчинённых на воздушный бой или сопровождение ударной авиации асы, и занимались «свободной охотой» асы. Имея вдвое-втрое меньшее количество истребителей, немцы в течении первой половины 1943 г. умудрились наносить советской авиации потери в 1,5-2 раза большие чем свои. В боях на Кубани, потеряв 400 самолётов, немцы сбили 750 советских. В Курском сражении на менее чем 1000 сбитых немецких самолётов приходится как минимум 1600 советских.
Опьянённые этими успехами немецкие пилоты и командиры не заметили одной очень важной детали. Именно в это время к количественному росту советских ВВС прибавился и рост качественный. Ушли в прошлое истребители-«смертники» с 1-2 часами налёта. Всё чаще стали проводиться, так сказать, «инструкторские» наборы. Из бывших инструкторов училищ, которые имели 1,5-2 годичный опыт пилотирования истребителя, формировались целые полки. Пассивность японцев позволила перебросить на фронт хорошо подготовленные части с Дальнего Востока. Хотя эти пилоты и не имели боевого опыта, но были слётаны, хорошо стреляли и пилотировали самолёт, быстро учились на своих ошибках.
Апрель 1943 г. считается началом воздушных сражений на Кубани, хотя достаточно серьёзные воздушные бои на Северном Кавказе не прекращались и в феврале и в марте 1943 г. В отдельные мартовские дни немецкие истребители заявляли о 30-40 сбитых советских самолётах. Так, 23.03.1943 г. в бою с пилотами JG 52 погибли сразу 3 пилота 45-го ИАП: старший лейтенант И.Шматко, лейтенант А.Поддубский, сержант Н.Кудряшов. С немецкой стороны в бою участвовали пилоты 5/JG 52 и штабного звена II/JG 52. Немцы устроили для восьмёрки «Аэрокобр» настоящую западню. Звено Ме-109 сопровождало советский патруль, не вступая в бой до того момента, когда советские пилоты развернулись в сторону аэродрома. В этот момент немецкие истребители пошли в атаку. Ведущий группы старший лейтенант Петров развернул «кобры» навстречу немцам. Однако советские пилоты тут же были атакованы восьмёркой Ме-109, которая подошла к месту боя на большой высоте. Когда же советские истребители отбили эту атаку, то вновь оказались под ударом звена «мессеров». После этого немецкие истребители, используя преимущество в высоте и численности, в течении примерно получаса подвергали группу Петрова непрерывным атакам с разных направлений. Атаки были настолько ожесточёнными, что у советских пилотов сложилось впечатление, что им противостоят до 30 немецких истребителей. Лишь 5 советских самолётов смогли вырваться из огненной «карусели». Причём два из них были серьёзно повреждены, а их пилоты – лейтенант Борис Глинка и сержант И.Кудря – ранены. Пилоты II/JG 52 претендовали на несколько побед, но лишь 3 из них были подтверждены . 1 сбитый был зафиксирован лейтенантом Кирнбауэром, 2 записали на счёт Генриха Штурма из штабного звена.
30.03 немецкие и словацкие истребители представили подтверждение на 30 побед. 11 из них были записаны на боевые счета пилотов 4/JG 52. В том числе фельдфебель Вернер Кваст претендовал на 3 сбитых ЛаГГ-3, а унтерофицер Гейнц Шольце -- на 3 Р-5. Неплохо показал себя в этот день и 13-й штаффель эскадры, укомплектованный словацкими лётчиками-истребителями. Словаки в этот день сбили 3 советских истребителя, в том числе 2 – лейтенант Ян Гертхофер. Однако в общем ситуация складывалась для немцев неблагоприятно. Немецкие войска групп армий «А» и «Дон» отступили к Ростову и на Таманский полуостров.
На 4.04 было назначено начало наступления войск Северо-Кавказского фронта. Целью наступления было освобождение Таманского полуострова. Однако попытки войск Северо-Кавказского фронта с ходу прорвать немецкую оборону натолкнулись на умелое и упорное сопротивление немецких войск. Немцы также не имели сил для перехода в контрнаступление. Кроме того, в тылу у немцев в районе Новороссийска была высажена десантная группа, которая захватила небольшой плацдарм – Малую землю. Ликвидация плацдарма могла бы стать реваншем за потерю Северного Кавказа. Операция по ликвидации плацдарма была начата немцами ещё 6.04.1943, однако наступление советских войск приостановило её. Отразив наступление, немцы возобновили атаки на плацдарм.
Активизировала свои действия и немецкая авиация. 15-16.04 немецкие бомбардировщики атаковали район Краснодара. 15 апреля пилоты 3-й и 52-й эскадр заявили об уничтожении не менее 50 советских самолётов – преимущественно истребителей. Немецкие асы существенно пополнили свои боевые счета. 77-ю победу одержал командир 5/JG 3 оберлейтенант Иоахим Киршнер (ЛаГГ-3). Лейтенант Вольф Эттель из 4/JG 3 довёл свой боевой счёт до 75, сбив 2 ЛаГГа и «кобру». Оберлейтенант Густав Фрилингхауз из 6/JG 3 записал в лётную книжку 51-ю и 52-ю победы (Ил-2+И-16), а фельдфебель Ганс Райфф из 8/JG 3 – 50-ю и 51-ю (И16+Р-39). В 52-й эскадре отличился пилот штабного звена III группы фельдфебель Бертольд Кортс, сбивший 2 ЛаГГ-3, И-16, И-153. Кроме него 3 победы одержал оберфельдфебель Генрих Штурм, по 2 – оберлейтенанты Карл Ритценбергер и Вильгельм Батц, лейтенант Хельмут Хаберда и унтерофицер Вильгельм Хаусвирт из II группы эскадры. 16.04 были зафиксированы ещё 34 воздушные победы.
Реально советские ВВС и части ПВО потеряли безвозвратно лишь 20 самолётов, однако это было только начало воздушного сражения. Кроме того в боях с немцами были сбиты несколько опытных советских истребителей. Около 13.00 15.04 один из ведущих асов 7/JG 52 Зепп Цвернеманн подбил «Аэрокобру», которую пилотировал признанный лидер 45-го ИАП старший лейтенант Дмитрий Глинка. Советский пилот совершил вынужденную посадку. Около получаса спустя лейтенант Хаберда «подловил» Р-39 старшего сержанта В.Сапьяна (2 победы на Кубани). Вечером были сбиты комэск-1 полка М.Петров и сержант Безбабнов.
С 17 по 24.04.1943 г. соединение пикирующих бомбардировщиков генерала Э.Купфера подвергли масированным атакам плацдарм на Мысхако. Обеспечивали действия «штук» до 200 истребителей St./JG 3, II/JG 3, III/JG 3 и JG 52 ( включая хорватский и словацкий штаффели). В этом же районе действовали FW-190 2-й группы 1-й штурмовой эскадры гауптмана Франка Нойберта, способные выполнять и истребительные задачи. Немецкие истребители действовали с аэродромов Анапа, Тамань, Гостагаевская, керченского аэроузла. Большинство посадочных площадок были удалёны на 40-50 км от района боевых действий и немецкие истребители практически полностью контролировали его в течении первого дня операции «Нептун». Общее соотношение сил складывалось в пользу немцев – они имели до 650 боевых самолётов против 580 советских. Однако по количеству истребителей 4-я и 5-я воздушные армии и ВВС Черноморского флота не уступали немцам.
Тем не менее, ВВС Северо-Кавказского фронта не смогли защитить свои войска. 17-18.04 немецкие ВВС совершили около 1000 боевых вылетов, поднимая на каждый советский самолёт по 3 своих. Пилоты JG 3 заявили 17.04 о 19 победах, пилоты JG 52 – о 14. Практически каждый вылет советских истребителей не обходился без потерь. Тогда на Кубань были срочно переброшены крупные силы советских ВВС, включая 3-й ИАК генерала Е.Я.Савицкого и 287-ю ИАД. Численность советских истребителей на Северо-Кавказском фронте достигла 370. Правда, не обошлось без происшествий. 17.04 при перелёте в Ростов-на-Дону экипаж лидера -- бомбардировщика Пе-2—увёл в занятый немцами Таганрог эскадрилью «яков» 291-го полка. Командир эскадрильи капитан Егоров и два пилота сели на вражеский аэродром. Ещё 2 самолёта немцы сбили, когда обнаруживший ошибку замполит полка Анисимов стал уводить оставшиеся истребители от Таганрога. Пилоты корпуса были обескуражены происшедшим, однако прийти в себя у них не было времени. Уже 19.04 над Мысхако разгорелись ожесточённые бои. Немцы при поддержке авиации смогли прорвать линию обороны десантников и продвинуться вперёд примерно на километр. На 20.04 был назначен решающий штурм плацдарма.
20 апреля в свой первый бой пошли пилоты 3-го ИАК. Однако следует отметить, что времени на постепенный ввод необстрелянных пилотов не было. 20.04 с утра на прикрытие плацдарма были направлены Як-1б 812-го ИАП 265-й ИАД 3-го ИАК. Командиры эскадрилий капитаны Батычко и Свеженцев, командир полка майор А.У.Ерёмин повели своих подчинённых в бой плотным строем, без разделения функций в группах, без эшелонирования по высоте. Требовать большего от молодых истребителей не имело смысла. Главная задача для них состояла в том, чтобы не оторваться от своей группы и по возможности хотя бы сорвать немцам бомбометание. Выйдя в район плацдарма пилоты полка очутились в гуще воздушного сражения. ЛаГГи 295-й ИАД 5-й ВА уже отражали налёт немецких бомбардировщиков, отбиваясь при этом от «мессеров» 52-й эскадры. Пилоты 3-го ИАК атаковали рассеянную кем-то группу Ju-88, сбив несколько самолётов, а затем были перенацелены на «лапотники», подходившие со стороны моря. Тут же на группу советских истребителей навалились Ме-109 II/JG 3. Унтерофицеры Франц Чех и Герберт Дерманн, лейтенант Эрнст-Хайнц Лёр с ходу сбили 2 «яка». Советские пилоты не смогли даже отреагировать на это. Капитан Батычко дал команду на разворот для атаки Ju-87 и ведущие пар уже выискивали цель, полностью положившись на малоопытных ведомых. Немецкие истребители получили возможность уйти вверх и приготовиться атаковать снова. Этого короткого промежутка времени хватило советским истребителям чтобы атаковать немецкие пикировщики. Несколько немецких самолётов было сбито, остальные отказались от бомбометания. В этот момент последовала повторная атака немецких истребителей. Группа 812-го полка рассыпалась, некоторые пилоты возвращались домой отдельно от эскадрильи. Всего же немцы претендовали после боя как минимум на 7 сбитых ЛаГГ-3, 3 Як-1 и 1 МиГ-1, словацкие пилоты – на 3 ЛаГГа и 2 Ил-2.
Около 10.00 состоялось следующее воздушное сражение, после которого пилот 9./JG 3 фельдфебель Эмиль Циблер претендовал на 2 сбитые «Аэрокобры» и 1 ЛаГГ-3, пилот 6/JG 52 лейтенант Гюнтер Курц – на ЛаГГ-3, а унтерофицер Фридрих Барникел -- на Як-1 и ЛаГГ-3. Кроме того фельдфебель Ганс Гляйсснер из 4/JG 52 сбил Р-40, лейтенант Хаберда – ЛаГГ-3, оберлейтенант Вильгельм Батц – Ил-2, а оберфельдфебель Штурм – Ла-5. Кульминационным моментом дня стал удар советских бомбардировщиков по немецким войскам, изготовившимся к наступлению. Около 11.30 100 советских бомбардировщиков и штурмовиков поднялись в воздух для удара по войскам генерала Ветцеля. Удар был для немцев полностью неожиданным. Перехватчики II/JG 3 и III/JG 52 поднялись в воздух с явным опозданием и атаковали советские самолёты уже вдогонку. Хотя немецкие пилоты и заявили об уничтожении около 10 советских истребителей и штурмовиков, наземные войска немцев понесли такие потери, что вынуждены были отложить атаку. Во второй половине дня Люфтваффе попытались взять реванш. Чтобы проложить дорогу своим пикировщикам немцы подняли в воздух все имеющиеся истребительные подразделения.
В период с 15.50 до 16.50 пилоты Ме-109 провели несколько ожесточённых воздушных схваток. В общем итоге II/JG 3 сбила 2 Ла-5, 5 ЛаГГ-3, 4 «Бостона», 1 Як-1 и 1 Ил-2. На долю III/JG 3 пришлось 2 Ил-2 и 1 Ла-5. Пилоты 52-й эскадры записали себе в актив 7 сбитых ЛаГГ-3, 3 Ла-5, 8 Ил-2 и Як-1. Однако советские истребители сумели оттеснить немцев из района Новороссийска и в 16.20 около сотни бомбардировщиков и штурмовиков 4-й и 5-й ВА нанесли повторный удар по немецким позициям. В результате удара был разгромлен штаб генерала Ветцеля и потеряно управление войсками. Немецкое наступление сорвалось. Соединение Ju-87 понесло тяжелые потери и вынуждено были перейти на действия ночью. Потери советских ВВС также были тяжелы. Боевое крещение дорого обошлось 812-му полку – за день было сбито 7 Як-1б, погибло 5 пилотов.
22.04 самолёты АДД атаковали аэродромы немецких двухмоторных бомбардировщиков в Крыму и заставили немцев прервать авиационное наступление. Воздушные бои продолжались до 24.04, однако активность немецких ВВС постоянно снижалась. Так, 21.04 немцы на Кубани претендовали на 38 побед, 22.04 – на 11 побед, 23.04 – 34 победы, 24.04 – на 26 сбитых, и 25.04 – всего на 5 сбитых. Всего же за 9 дней битвы немецкие истребители объявили об уничтожении 319 советских самолётов. Собственные безвозвратные потери за апрель составили 33 Ме-109G2-G4 у JG 52 и 43 Me-109G2-G4 у JG 3.
Следующее воздушное сражение началось 29.04 уже по инициативе советской авиации. Советская авиация поддерживала наступление 56-й А, которая пыталась прорвать оборону противника у станицы Крымская. Над этим участком фронта шириной 25-30 км и разгорелась основная масса воздушных поединков. Ещё 28.04 немецкая авиация начала активные боевые действия. Немецкие бомбардировщики и штурмовики атаковали позиции советских войск. Прикрывающие их истребители в течении дня сбили 18 советских самолётов. Это не устраивало советское командование и на следующий день советская авиация активизировала боевые действия. С 7.00 ударная авиация утюжила немецкие позиции, штабы и коммуникации. В воздухе разгорелись ожесточённые воздушные бои. Уже 29.04 советские истребители объявили об уничтожении 74 немецких самолётов. До 10.05 советские истребители заявили об уничтожении 368 немецких самолётов ценой потери 70 истребителей. 10 мая 1943 первая полоса немецкой обороны была прорвана.
26 мая 1943 г. разгорелось новое воздушное сражение. Советские пилоты пытались помочь своим войскам преодолеть вторую линию обороны. Однако немецкое авиационное командование сосредоточило на участке прорыва до 1400 боевых самолётов и вновь перехватили инициативу. Уже 26.05 немцы совершили 1669 боевых вылетов и перехватили инициативу. В последующие дни их количество возросло до 2000 в день. Немецкие истребители установили прочное господство в воздухе. Советские истребители связывались боем и часто даже не могли прорваться к немецким бомбардировщикам. Увеличение количества патрулирующих в воздухе советских истребителей уравняло шансы сторон. Бои теперь велись с переменным успехом, равно как и действия ударной авиации воюющих сторон. Немцам удалось отбить советское наступление, но они так и не смогли вернуть утраченные позиции. До 7.06 основные подразделения Люфтваффе были переброшены под Курск.
В 1943 г. Люфтваффе стали чаще терять опытных пилотов. Причем в основном погибали асы-«пилотажники», любители рыцарских поединков. Это и понятно – судьба отдельного пилота в групповом воздушном бою намного больше зависит от случайностей, самый опытный истребитель не может уследить за всеми его перипетиями. Ко всему ещё и выросший буквально на глазах противник, ставший более упорным, умелым, грамотным. Средний немецкий истребитель стал гореть ещё чаще. Уровень подготовки среднего немецкого пилота стал постепенно падать. Новые асы не успевали «созревать». Характерно, что до конца войны ведущими немецкими пилотами оставалось поколение истребителей 1941-42 гг. Хотя соотношение потерь было всё ещё в пользу немцев, однако оно ни в какое сравнение не шло с их успехами в 1942 г.
К этому прибавилась ещё одна беда. В азарте «охотничьих» соревнований немецкие пилоты стали всё чаще позволять себе приписывать лишние победы. Причиной тому скорее всего была пропагандистская шумиха развернутая вокруг них. Командование было вынуждено утверждать недостаточно подтверждённые победы, так как не могло противостоять напору ведомства Геббельса. Серьёзно увеличило разрыв между мнимыми и реальными победами всё возрастающее применение фотоконтроля. Некритично оценивая его данные, немецкие штабы стали приписывать своим пилотам лишнее. Часто самолёт, зафиксированный пилотом-экспертом, подтверждался и другому, менее именитому истребителю, но теперь уже по обломкам или показаниям свидетелей. Таким образом, количество засчитанных немецким пилотам побед в отдельных случаях превышало реальные потери противника в 6-9 раз. Стандартным же был «коэффициент» 2,5. Таким образом, по сведениям немецких пилотов каждое крупное сражение заканчивалось их победой, сопровождаясь практически полным уничтожением противостоящей советской группировки. То, что самолёты у противника не заканчивались командование Люфтваффе объясняло просто и неоригинально – огромным численным превосходством советских ВВС.
«Мессершмитт» эволюционировал вместе с Люфтваффе. С модификации G5-G6 началось постепенное утяжеление конструкции. Росла огневая мощь, увеличивались варианты применения «Густава», однако скоростные и маневренные характеристики на малых высотах или не росли вообще или же их рост не соответствовал потребностям войны. Фактически в бою на высоте до 3000 м скорость Ме-109 была сопоставима со скоростью Як-1Б, Як-9 и Ла-5Ф. Маневренность же советских самолётов была выше. Особенно это проявлялось в длительных маневренных боях. Даже новые варианты «кобры» на равных сражались с немецким истребителем при условии, конечно, правильно выбранной тактики.
В то же время перевооружение «Густава» двумя крупнокалиберными пулемётами и 30-мм МК-108 дало новые возможности «свободным охотникам». Теперь для уничтожения и повреждения советского самолёта требовалось меньше времени, а значит, можно было увеличить скорость захода на цель, поднять высоту для начала атаки. Теперь не нужно было выцеливать, уравнивая скорость со скоростью жертвы, а просто сближаться на дистанцию «пистолетного выстрела» и бить в упор из всех стволов, а затем не снижая скорости уходить пикированием или горкой. Этим и пользовались вовсю ведущие пилоты JG 52.
В сражении под Курском основная масса «мессершмиттов» находилась в 4-м Воздушном флоте Люфтваффе. На южном фасе дуги действовали: JG 52 на Ме-109G4/G6, II и III/JG 3 на Ме-109G4/G6, дислоцированные на аэродромах Варваровка, Бессоновка и Угрим; венгерский 5/І vadasz osztaly "Puma” на Ме-109F4/G2, действовавшие с аэродрома Войченко (Харьков); разведывательный 1/NAGr 2 на Ме-109G4/G6 на харьковском аэродроме. Подразделения 51-й и 54-й истребительных эскадр, действовавшие на северном фасе дуги, были вооружены FW-190A4. Общее количество Ме-109, задействованных в операции, составляло более 200 единиц. Именно «мессершмиттам» пришлось первыми вступить в бой, правда не так, как это было запланировано немецким командованием.
На расвете 5.07.1943 г. 132 штурмовика 5-й Воздушной армии в сопровождении 285 истребителей атаковали передовые немецкие аэродромы на южном фасе дуги. Однако застать немцев врасплох не получилось. Советские самолёты были обнаружены радарными установками немцев и встречены на подлёте к цели «мессермиттами». По данным немецкого командования не менее 120 советских самолётов были сбиты. Удар по аэродромам был сорван, а советская авиационная группировка сильно ослаблена. Пользуясь этим немецкие ВВС совершили 5.07.1943 4475 боевых вылетов против 3385 с советской стороны. У же в первый день сражения немецкие истребители объявили об уничтожении 425 советских самолётов. В том числе не менее 90 побед было занесено на боевой счёт JG 52 и до 120 – пилотам JG 3. Наиболее отличились командир I/JG 52 гауптманн Й.Визе, сбивший 12 советских самолётов. 6 побед добился лейтенант Иоганн-Герман Майер из 1/JG 52. Кроме них кратных побед добились оберлейтенанты Поль-Генрих Дане и Вальтер Крупински, фельдфебель Герберт Бачник, лейтенанты Вальтер Янке и Эрих Хартманн, оберфельдфебели Карл Мюнц, Генрих Хохмайер, Франц Войдих, Эдмунд Россманн и др. В 3-й эскадре лидером стал лейтенант Иоахим Киршнеер с 8 победами в течении дня. Кроме него отличились оберлейтенанты В.Лукас и Э.Битш, лейтенанты Г.Шустер и Г.Райсер, оберфельдфебель Альфред Сурау, фельдфебели Г.Фризе, Г.Грюнберг, В.Эйрих, имевшие от 3-х до 5 побед за день. Командир II/JG 3 майор Курт Брендле сбил 5 советских самолётов. Третья за день победа оберфельдфебеля Ганса Шлеефа стала 77-й на его боевом счету. В этом же бою Шлееф был подбит и совершил вынужденную посадку. Всего же в первый день сражения вышли из строя 11 Ме-109 JG 3 и 13 Ме-109 JG 52.
В последующие 3 дня сражения положение не изменилось. Работая буквально «на износ», немецкие пилоты совершали до 7 боевых вылетов в день. Умело сочетая действия крупных групп истребителей с атаками пар и звеньев охотников, немцы сумели вывести из строя более 560 советских самолётов. Советские истребители действовали в основном небольшими группами по 4-8 самолётов. Часто они пассивно патрулировали заданный район, позволяли противнику неожиданно атаковать себя и связывать боем. Группы не эшелонировались по высоте, при первых же атаках немцев строй рассыпался и пилоты вели бой поодиночке. Всё выглядело так, как будто не было двух лет войны и их горьких уроков. Около недели «мессершмитты» владели инициативой, и лишь к 12.07 положение изменилось.
Ещё с 6-7.07 советское командование приняло меры по усилению своей авиационной группировки. На помощь 5-й ВА был брошен 1-й смешанный авиакорпус генерала Шевченко из состава 17-й Воздушной. На помощь 16-й ВА пришли 1-я и 15-я ВА, насчитывавшие более 2000 боевых самолётов. Кроме того, первые дни сражения дали немалый боевой опыт молодым советским пилотам, уцелевшим в «мясорубке» первых дней сражения. Немецкие эскадры к этому моменту серьёзно поредели и уже не могли надеяться вновь переломить ход сражения в свою пользу. К концу июля под Курском было безвозвратно потеряно 558 боевых самолётов, в том числе более 150 Ме-109 истребительных и разведывательных подразделений.
Потери не были критическими. За счёт новых самолётов и пополнения из резерва немцам удалось не допустить снижения общего количества самолётов в истребительных частях. Однако об увеличении численности истребительной авиации на Восточном фронте и речи не могло быть. Англичане и американцы высадились в Сицилии. Над Рейхом развернулось масштабное воздушное наступление союзников. В одной только «битве за Гамбург» немцы потеряли 528 самолётов (преимущественно истребителей). Нехватка истребителей способствовала перелому в воздушном сражении под Курском. Люфтваффе утратили инициативу не только в сражении, но и в небе Восточного фронта вообще.
Осень 1943 г. принесла немецким лётчикам новые сюрпризы. В небе над Восточным фронтом появился Ла-5ФН, который догонял «стодевятый» даже на крутой «горке». Именно к осени 1943 относиться массовое освоение советскими пилотами «этажерки». Соотношение потерь постепенно изменялось в пользу советской стороны. Всё шире стала практиковаться советскими истребителями «свободная охота». Многие из них почувствовали вкус к победам и владению инициативой. Кроме того, немцам пришлось перебросить с Восточного фронта JG 3 в ПВО Рейха и на весь фронт осталось лишь 4 истребительные эскадры неполного состава. Из них Ме-109G были вооружены полностью лишь JG 52 и JG51, в основном JG5, в JG 54 «мессершмиттами» была вооружена только IV группа. Однако битва за Днепр и освобождение Приазовья всё ещё проходили под знаком примерного равенства в воздушных боях. Мало того в ряде случаев, когда советские истребители отставали от прикрываемых войск, Люфтваффе вновь перехватывали инициативу в боях, и советским истребителям стоило больших усилий возвращать её обратно.